В опустошённом коридоре раздался оглушительный крик недовольного преподавателя.
Да-да, конечно. На самом деле всё было гораздо скучнее и цивилизованнее, поскольку Ямаку - интернат приличный, и далеко не все дети здесь спокойно перенесут указания на повышенных тонах. Примроуз, однако, не причислялась к глухонемым и с лёгкостью уловила очевидные нотки плохо скрываемого раздражения в интонации преподавателя географии, после чего решение о немедленном возвращении в тёплую и уютную постель было единогласно принято всеми "хочу" и "надо", что только могли быть. Комплексная характеристика заданной префектуры в тетради есть, оценки более чем приличные, а следовательно, можно предоставить своей периферической нервной системе небольшую передышку от постоянных потерь. Нейроны-таки не восстанавливаются и не продаются в аптеке, невзирая на то, что всяческие неврозы и прочие мелкие расстройства преследуют человечество уже многие годы.
Не раздумывая и доли секунды, англичанка тихонько развернулась на каблуках и буквально на цыпочках направилась к лестничной клетке. Не пойман - не вор, а вот если поймают, будет худо. Едва ли среди одноклассников сыщется добрый самаритянин, который пойдёт на открытый конфликт с преподавателем. А если и найдутся, убедительности всех этих рыцарей взятых вместе с самой Роуз откровенно не хватит, чтобы заставить хоть кого-то из персонала... Подождите. А что вообще грозит за пропуск? Пробелы в знаниях маловероятны, поскольку заниматься самостоятельно уж точно никто не запретит, а если что, всё на свете объяснит милая и попросту замечательная старшеклассница, занимающая соседнюю кровать. Скандала не будет однозначно, тут даже звонок родителям не поможет. Да и вдруг повезёт, никто не встретится на пути и можно будет со спокойной совестью говорить о своей неимоверно высокой температуре. На следующий день спала, спасибо чудесной медицине. Хотя, вот насчёт этого лучше шутить не стоит - ещё пошлют на полное обследование, которое за год, и не отделаешься потом. Ни от медиков, ни от особо любопытных.
Уже практически в конце коридора ушей достигает действительно громкая речь. Учащегося, судя по всему. Кажется, то был стих наизусть или что-то ещё в этом духе - понятно, что высший бал за одно только выражение обеспечен. Девушка аж чуть не подпрыгнула от такой неожиданности, сразу же обернувшись: мало ли, вдруг это рассвирепевший глобус заговорил и решил догнать наглым образом ушедшую из-под носа иностранку. Последняя, к слову, даже хохотнула в кулак, поскольку сейчас её нисколько не напрягали весьма оригинальные образы, подкидываемые воображением. Совсем наоборот, подобная ахинея легко забирала всё внимание себе и снимала напряжение. Да, именно напряжение. Нелегко впервые вот так вот, без каких-либо гарантий на успех, начинать новую в принципе деятельность. Громкое определение обыкновенному прогулу, но да ладно. Уже собираясь взять прежнее направление, Хилл заметила движение в другом конце коридора. Инвалидная коляска, надо же. Расстояние не позволяло разглядеть лица человека, лишённого возможности ходить, но общие очертания давали понять, что это тоже особа женского пола. В заспанной голове возникает задняя мысль о солидарности, да только вовремя проснувшаяся логика останавливает от того, чтобы пробежать прямо мимо открытого кабинета, внутри которого идёт урок у класса 2-3. Позвать тоже глупо.
Что делать? Махать рукой. А указательный палец второй, свободной, приставить к губам. Мол, тише быть надо. Примроуз так и сделала в надежде, что её поймут. Или хотя бы просто заметят, что уже очень обрадует. Контакт-то всё равно наладится, пусть и не сразу. В лучшем случае вторая любительница поспать подольше и лечь попозже просто сообразит сократить расстояние, чтобы можно было спокойно поговорить, а там уже проблем не будет. Вот только одно почему-то не могло укладываться в голове: есть сотни людей, относящихся к учёбе более ответственно. И если девушка в коляске является одной из них, пиши пропало. Поднятая ладонь мигом опустилась вниз и оказалась прижатой к груди; англичанка миловидно улыбнулась, склонив голову набок и нервно теребя пальцами бантик на типовой форме. Впрочем, женственный элемент одежды был вскоре забыт, стоило только закусить нижнюю губу по давней привычке. Улыбка тут же стала какой-то комичной и немного неестественной, поэтому лишнее проявление деланных эмоций с лица сошло быстро. Взгляд фиолетовых глаз, тем не менее, оставался дружелюбным и тёплым, насколько возможно, так что особых потерь общий вид не потерпел. Всё равно изменения в мимике незнакомка едва ли разглядит, потому что даже стопроцентное зрение здесь не поможет. Слишком далеко. Вот подойдёт... Точнее, подъедет ближе - разглядит, но только поздно будет. Взять себя в руки достаточно просто.

Если сказать, что хорошие знакомые понимают друг друга с полуслова, Колумбом тебя никто не назовёт. А вот если заявить, что сегодня ты встретила совершенно случайного человека, который понял, что ты от него хочешь, только обменявшись взглядом, уже последуют удивлённые возгласы. Мысли гениев зачастую бывают схожи, к слову, потому Примроуз без колебаний направилась следом за незнакомкой, перекинув сумку, удерживаемую за ручку, через плечо. Потерять коляску из вида было бы очень трудно, поскольку она есть очевидный ориентир, поэтому в первую очередь разглядывался именно агрегат. Благое у этой машины предназначение, однако - трудно представить себе, чтобы её функции исполняли те же костыли или что-то ещё похуже. Какие же сильные руки надо иметь, чтобы передвигаться с их помощью в случае чего, опираясь на пару деревяшек? От одной мысли об этом жуть берёт. А если вспомнить о равновесии, то инвалидное кресло вообще кажется чем-то едва ли не свыше посланным человечеству.
Едва удержавшись от того, чтобы отвесить низкий поклон поистине чудесному двухколёсному изобретению, англичанка наконец перевела взгляд на ту, что им управляла. Сделанный явно наспех хвост, из которого так и норовили выбиться боковые пряди. Или боковыми были те, что свободно спадали на лицо, каким-то образом не закрывая глаз?.. Ладно, не суть. Тем более, толком не расчёсанная шевелюра Роуз сейчас наверняка выглядела ещё хуже хотя бы в силу своей длины; заплетать косы пальцы просто-напросто отказывались, так и пытаясь связать из волос какие-нибудь варежки. Да, именно связать, хоть и процесс вязки представлялся смутно. В школьной форме никаких отличительных признаков, внешность приятная, но не более. Обычная ученица, если не считать немного опухших от долгого сна глаз. Да и с ногами не у неё одной проблемы, по коляске тоже из толпы не выделишь... Впрочем, искренней веры темноволосой в то, что в каждом человеке есть что-то особенное, пока не подрывали. Не во внешности, так в характере. А черты лица запомниться успеют, спасибо развитой в достаточной для создания эскизов мере зрительной памяти.
- Glad to see someone else who don't want to become the first victim of lesson which going to be more or less disappointing for the others. I'm Rose, by the way, - самозабвенно начала иностранка по прибытии на более безопасную территорию, напрочь забыв о языковых барьерах. Кому они вообще интересны? Всё равно японцы в большинстве своём должны знать английский... На базовом уровне. А границу между базовым и разговорным уровнем носитель языка, вестимо, видит крайне смутно. Даже немного покраснев от очередного проявления патриотизма высшей степени, говорящая неловко улыбнулась, легонько ударив себя по лбу запястьем. Она даже не знала толком, стоит ей переводить свою фразу или нет; вдруг сестра по несчастью - а точнее, даже счастью, - вообще из полиглотов? Неловко получится, а может, даже обидно. - Меня Роуз зовут, если проще. Остальное пояснить или не надо?
Как ни странно, темноволосая даже не стала разъяснять, что к чему. Точнее, она бы попыталась, но предательская трель поставленного на повтор будильника свела всякие стремления на нет. Динамик телефона, изобретённого специально для любителей послушать, да погромче, наверняка было слышно по всему этажу, а это значит, что каждый желающий учитель с чистой совестью может выбежать в коридор и накричать на девушек за любовь к рок-музыке, включённой, что называется, "на всю". Второпях достав из сумки чудо техники, Примроуз выключила будильник и затаила дыхание. Вдруг слышали? Да нет, стоп, так ставить вопрос нельзя. Слышали - это естественно. Обратят внимание или нет? В худшем случае за уши потащат на урок, ещё и оставят без единственного средства связи на пару-тройку дней.
- Может, выйдем на улицу? В общежитие пойдём... Или вообще куда угодно. Если на шум сбежится персонал, будет плохо! - на одном дыхании сказано, но достаточно ровно. Паника всё равно не поможет. Лучше тихо уйти восвояси, обходя десятой дорогой каждую пару любопытных глаз, поскольку чемпионкой по лёгкой атлетике стать нереально, если у тебя проблемы с дыхательной системой, и убежать вот так не получится. Да и сомнительно то, что у передвигающейся с помощью коляски особы скорость будет достаточно высокой, чтобы просто-напросто скрыться из виду, не будучи толком замеченной. И вот почему именно сегодня довелось запутаться в трёх соснах и нажать не на ту кнопку из всего двух возможных?.. Никогда больше такое явление, как "встала за пять минут до выхода", повторяться не должно. Ничего хорошего от него пока не сталось, только лишняя нервотрёпка в двойном объёме.

Акцент у Аяме, как представилась девушка в коляске, совершенно не резал слух. Произношение не идеально, да и, что говорить, к идеалу будет идти ещё очень долго, однако слова разобрать было можно относительно легко. По сравнению с тем, что доводилось слышать на уроках иностранного (для японцев иностранного, разумеется) языка, услышанное было просто даром свыше. Правда, о таком великолепном открытии, как относительно грамотно - незначительные ошибки прощаются - употребляющая в речи родной диалект ученица Ямаку, пришлось вскоре забыть; долг звал, срывая голосовые связки. Он буквально вопил, чтобы Примроуз уносила ноги, особенно когда инвалидное кресло с чувством и толком проехалось по стене. Теперь уж точно исключалась возможность остаться незамеченными, поскольку созданная искусственно какофония откровенно раздражала даже одну из виновниц торжества хаотичных звуков. И вот вспоминай в такой ситуации о том, что бегать нельзя - всё равно ведь надо, всё равно ведь сама жизнь заставит!
- Ага, - коротко кивнула англичанка, хватая подобие багажа в обе руки и срываясь с места так, будто сзади гналась орава разъярённых учителей с линейками да ручками в руках. Страшное оружие, знаете ли. Телефон за долю секунды до этого был небрежно сброшен в какое-то там отделение сумки, особо разбираться не пришлось. Время просто не позволяло. А ещё, если бы не двойные двери, то темноволосая бы запросто могла врезаться на полном ходу в ту, что возглавляла процессию побега. Комично, однако. При мысли об этом скорость сократилась вдвое сама по себе, поскольку спутница могла почувствовать себя очень неуютно, если вдруг ей лишний раз напомнить об ограничениях в действиях. Причём далеко не незначительных таких ограничениях, кстати говоря. Отказ каких-либо конечностей на ряду с их отсутствием в принципе одна из самых неприятных вещей, что может случиться с человеком. Даже в том случае, если органы чувств не функционируют должным образом, и то немного проще. Наверное. Судить со стороны всегда трудно, так что... Так что нестись надо со всем старанием, а не разводить тут рассуждения на пустом месте. Так недолго и какое-нибудь дерево обнять, причём так обнять, что аж отпечаток останется. Как в мультиках, именно.
Дыхание начало подводить уже на пятой минуте... Простого шага. Да, просто очень быстрого шага, если смотреть с точки зрения человека, который хоть раз в неделю посещает физкультуру. Толком не добравшись до парка, Роуз присела на ближайшую скамейку, что располагалась прямо у ограды рядом с какой-то заснеженной клумбой. И только тут до неё дошло, что стоило бы хоть верхнюю одежду из гардероба забрать: на улице-то не плюс двадцать, что в тонком пиджаке делать посреди парка? Да и очередного кросса до интерната не получится, даже если очень сильно захотеть. Из-за резкого выброса адреналина порой забываются элементарные вещи, и не всегда это к месту. Точнее, это не к месту почти никогда. Потерев ладони друг о друга, иностранка сложила их лодочкой и приставила ко рту. Меньше холодного воздуха - меньше шансов слечь с болезнью в середине учебного года. Только бы туберкулёз не дал о себе знать вот прямо сейчас, нежданно и негаданно, как он любит это делать.
- Аяме-сан, кажется, мы зря затеяли прогулку до парка, - замолкать с целью выровнять дыхание приходилось едва ли не после каждого слова. Привычная процедура, только сейчас не получалось сдерживать себя хоть немного из-за погодных условий. Впрочем, на этот счёт волноваться всё равно не стоило: тяжело дышать могут не только люди, у которых проблемы с лёгкими. Да и хрипы, вроде бы, не так уж и хорошо слышно. Не будет же новая знакомая доставать из-за пазухи стетоскоп и проводить первичный осмотр... Прямо на улице, по крайней мере. Настолько странной показаться эта личность не успела. - Может, обратно до общежития, а? Только сейчас, отдохну немного. С нагрузками у меня всегда всё плохо было, совершенно не спортивная.
Шумно выдохнув и поднявшись на ноги - холодная лавочка всё-таки не образец идеального сидения, если ты не хочешь себе всё на свете отморозить, - Примроуз потянулась и принялась растирать кистями рук предплечья. Вдохи и выдохи уже не были настолько рваными, как раньше, и можно было чуть более спокойно отнестись к произошедшему и подумать о том, что есть всё-таки в ситуации и положительные стороны. Переобуться в туфли девушка банально не успела, поскольку торопилась в кабинет, а в сапогах всё не так страшно. У относительно выгодного положения были и минусы: ты одета теплее, а вот та, что находится рядом, вообще сейчас в ледышку превратится. Ноги у Аяме вообще босые, поверх блузки, как и положено, ничего не накинуто. Ужас, аж передёрнуло. Надо бы быстрее собираться с силами и уже уходить из этого снежного королевства, однако если повторить забег на приличное расстояние, здоровье психанёт и пошлёт в дальние дали всё на свете. А этого не нужно, вот совершенно. Бесспорно, восседающую в коляске было безумно жаль, но от фобий жалость никогда не избавляла. Раскрытия своих маленьких и не очень тайн Хилл всегда боялась, в частности тех, что касаются той самой ужасной болезни на букву "т". Или "ц", коли на то пошло.
- Ты так совсем замёрзнешь. Езжай уже, я догоню. В крайнем случае подождёшь на первом этаже, хорошо?

Нет, стоп, не простужена. Не простужена, правда, всё хорошо. Роуз мотнула головой в знак того, что её неправильно поняли. Она ведь даже не кашляла... Вроде бы. Да и если рассудить всё с точки зрения стороннего наблюдателя, в произошедшем виноваты обе в равной мере. Зачем было вот так с ходу перекладывать на свои плечи груз всего насущного только потому, что кому-то пришлось провести на улице лишние полчаса, - неизвестно. Ещё было можно воспринять всё это за банальный обмен любезностями, но обычно фразы на повышенных тонах выходят за рамки приличия. А не в меру громкая речь имела место быть; несмотря на то, что поводов особых не возникало до сих пор, Аяме вспылила. Странно как-то. Скорее всего, задела какая-нибудь мелочь. Или не мелочь, а нечто вполне себе весомое. "И что я не так сказала?" - на маленькую долю секунды иностранка даже удивлённо глядела в чужие глаза, задавая самой себе очевидный вопрос, но потом моргнула, кивнула и даже улыбнулась. От положительных эмоций теплее становится только в сказках, но, казалось, если сейчас не предпринять хоть самую незначительную попытку к успокоению разыгравшихся нервов ближнего, утро, считай, безнадёжно испорчено. Ну никогда мирному люду не понять личностей вспыльчивых, ну и что с того? В крайнем случае можно будет спросить, что же именно так взбудоражило. Попозже, когда придёт время.
- Хорошо-хорошо, только не надо так волноваться. Я просто подумала, что ты слишком легко одета, и... Ладно, не важно, - всё ещё не отпуская предплечий, Примроуз пошла впереди, как и было велено. Она умела упрямиться, когда то действительно было необходимо, но в подобных ситуациях, когда ты действительно не права, не нужно строить из себя барана (нет, даже не барана, а самого настоящего осла) и пререкаться со всеми подряд. В итоге получится только хуже, ещё и обязательно испортишь отношения с людьми, пусть даже временно. На откровенное противопоставление себя общественности, сказать прямо, недоставало не только желания, но и сил. Проверено на собственном опыте, горьком и не очень. Кстати, о минувшем - пора бы что-то в оправдание своему физическому состоянию сказать. Не откладывай на завтра то, что может привести к нежелательным последствиям уже сегодня. - А ещё, хоть я и немного застудила горло вчера, это не смертельно. Выпью чего-то горячего, полегчает.
Удивительно, но в следующий момент даже послышались извинения. Крики в свой адрес англичанка в принципе слышит довольно редко, поскольку довольно успешно старается не выводить из себя даже таких вот заводных индивидуумов, однако сразу же после резких слов просьбы о прощении - того реже. Всё это, без сомнений, правильно, просто непривычно. Именно поэтому перед тем, как отвечать, пришлось потратить некоторое время на то, чтобы сориентироваться в собственном словарном запасе. А ещё несколько секунд ушло на то, чтобы завернуть мысли в оригинальную подарочную упаковку. Японскую, не иначе. Второе громоздкое предложение на родном языке будет ну совсем неуместным, а о том, что эта привычка контролю практически не поддаётся, желательно пока умолчать.
- Не стоит извиняться. Вполне нормально так относиться к тому, что тебя недооценивают. Мне не стоило тебя обижать, просто не подозревала о твоей, так сказать, закалке. А вот от чая не откажусь, - реплика более, чем полностью состояла из далеко не истинных высказываний, но хотя бы полностью ложными их не назовёшь в том числе. Соврала Примроуз хотя бы в том, что она совершенно не считала своё беспокойство обидным, не понимала, чего такого раздражающего в жалости и... И не особенно сейчас хотела сладкого, но об этом позже. Вообще, гордецы, что отрицают свои слабости просто потому, что их, якобы, быть не должно, всегда были сложны для понимания. Может, таких людей пугает сама перспектива показаться слабыми или ещё что-то подобное? Ну мало ведь банального "не хочу", откровенно мало. По крайней мере, на данный момент казалось так, и никакая другая точка зрения не выглядела стоящей. На инвалидное кресло и ту, что им управляет, был брошен ещё один беглый взгляд. Икры ног и то уже немного покраснели, и, хоть остальные части тела было не так хорошо видно из-за сидячего положения и школьной формы, наверняка не только ноги сейчас в таком состоянии. Неужели действительно проще замёрзнуть, чем сказать, что холодно?.. И вообще, как можно было забыть даже про элементарные колготки?! Темноволосая сразу же отвернулась, негромко вздохнув, и тихонько добавила: - Выглядишь старше меня, а даже про время года забыла, проспав чуть дольше обычного...
Правда, про возраст упоминать, наверное, не стоило. Обычно о нём судят в основном по росту, а рост Аяме вот так вот с ходу и не определишь. Просто черты лица у неё какие-то даже слишком изящные для ребёнка или хотя бы подростка, что ли. Да и забирать слова обратно поздно, тем более, их можно и вовсе не распознать чётко, поскольку одна из девушек другой в спину не дышала, и всё, сказанное почти что про себя, на расстоянии слышится лишь невнятным  шумом. По меньшей мере, на то можно было спокойно надеяться. Да, именно надеяться, ещё ждать и верить. Не хотелось очередного срыва со стороны, пусть и не особенно яркого. Ну не портить же всем подряд настроение своими благими, казалось бы, намерениями - это уже совсем из ряда вон. Ладно, первый раз прощается по незнанию, но второго лучше не допускать даже в мыслях. Мысль - уже полдела.

Насчёт глупой невозможно хотелось что-либо возразить, но увы. Неблагосклонен климат к любителям поболтать посреди зимы, пусть даже и в самом начале холодного сезона года. Примроуз взяла себе на заметку, что попозже нужно обязательно сказать, что отзываться о себе дурно непозволительно ни при каких обстоятельствах, но уже в десяти шагах от общежития благое намерение кануло в лету. Если ты слишком долго хочешь что-либо сказать, то обязательно забудешь суть фразы к моменту, когда предоставится возможность выговориться. У закона подлости уже столько ответвлений, что уже пора создавать отдельную главу в Конституции Японии, посвящённую оному. Правда, насколько удалось запомнить из краткого (безумно краткого) вводного курса истории, который в силу резкой смены места жительства пришлось проходить за жалкую пару месяцев, поправки в сей документ уже несколько веков не вносились, и ждать этого события как-то не приходится. И вот почему всегда, когда надо сконцентрироваться на восстановлении в памяти какой-то мысли, на ум приходит всё, что угодно, но не желаемое? Англичанка сложила руки на груди, в который раз поражаясь собственной логичности, и переступила порог общежития.
- Наконец-то, - входная дверь в здание закрылась с непривычно громким хлопком, который всё равно бы никто не услышал. Все ведь на занятиях, так? Так. А если некто и прячется под кроватью, боясь обнаружить себя совершенно случайным образом, то жаловаться эта девушка - общежитие ведь женское, - точно не побежит. Почему жаловаться? Потому  что, наверное, некоторым здесь шум просто противопоказан. Непредвиденные громкие звуки есть стресс, как говорили когда-то врачи, а стресс - это не есть полезно. Поэтому Роуз, выстроив в голове простую причинно-следственную цепь, рассудила, что ей лучше поскорее добраться до комнаты новой знакомой и скрыться, чтобы на неё, если вдруг, подозрение падало в последнюю очередь. Совершенно детский поступок, да. Но от холода хотелось сбежать настолько сильно, что всякое стремление оказаться в замкнутом пространстве с комнатной температурой воздуха простительно.
Пристанище Аяме оказалось... Тёплым. Если честно, это всё, что удалось заметить на момент прибытия. Англичанка уже было поздоровалась с соседкой своей новой знакомой, стягивая с себя обувь, однако запнулась на середине слова. Сама ведь недавно думала о том, что общежитие пустует, и всё равно наступила на грабли, лежавшие буквально перед носом. Отчего нет? Все ведь так делают, это нормально. Следующей - и конечной - остановкой стала мягкая и уютная постель, на которую добродушно указала владелица комнаты. Ужасно хотелось попросту упасть на подушку и завернуться в одеяло, но нормы этикета не дозволяли подобной роскоши, и пришлось довольствоваться сидением на краешке кровати. С выпрямленной спиной и сложенными на сведённых вместе коленях ладонями, никак иначе.
- Ты говорила о каких-то соревнованиях, кажется, да и тренировках тоже. Занимаешься спортом? - оглядывая помещение на предмет наличия медалей, наград или дипломов за участие в неких олимпиадах или ещё чём-то подобном, поинтересовалась гостья. Никоим образом не хотелось отвлекать от процесса заваривания чая, но беседа, вроде как, не должна полностью захватить внимание. Вопрос ведь простейший, так-то. Вскоре в руках у Примроуз оказалась целая коробка с конфетами, причём достаточно вкусными... Хотя, размер упаковки и её красочность не всегда отвечают за качество. Точнее, почти никогда. Но, судя по тому, с каким наслаждением другая девушка поедала сладость, это исключительный случай: и есть можно, и выглядит всё не так уж плохо.
- Два года, - без зазрения совести солгала иностранка, пробуя маленький кусочек трюфеля на вкус. Фактически, непосредственно в интернате она проучилась от силы восемнадцать месяцев, но в Японии проживала два года с лишним, так что разница между официальной и неофициальной версиями пренебрежимо мала. Довольно сухой ответ на вопрос, впрочем, не устроил иностранку, и она непременно решила что-нибудь добавить. В свете последних событий даже не просто "что-нибудь", а некий вымышленный факт, что подтвердит репутацию абсолютно здорового, полноценного и нормального человека, просто-напросто желающего помогать бедным больным деткам. Осталось только припомнить, как обычно приходилось объяснять своё присутствие в Ямаку другим, пока конфета не пережёвана как следует. Не разговаривать же с набитым ртом.  - С тех самых пор, как приехала в эту страну. В Ямаку, видишь ли, работает близкий друг моей семьи, и я твёрдо решила последовать его примеру когда-то. И, как мне сказали, если есть желание, лучше изучить местную... Среду, так сказать, заведомо. Передумать можно всегда, а вот в будущем могут запросто отклонить резюме просто потому, что опыта работы нет, шрифта Брайля в глаза не видела, жестов не знаю и прочее. Как-то вот так. Надеюсь, своим монологом не утомила? Просто спрашивают всегда почти что одно и то же, вот и захотелось опередить события.

Даже упаковку конфет отложить в сторону не успелось, как в руках оказалось что-то ещё. Картонное хранилище для увесистого предмета, и, может, даже не одного. Как оказалось, внутри находились две медали: "золото" и "бронза", то есть третье место и первое. Логично, что худший результат согласно выгравированным датам получен раньше. Прогресс не стоит на месте, и, похоже, что Аяме не остановит инвалидная коляска. Да и англичанка точно была уверена в том, что реабилитация фехтованием так называемая существует. В программу паралимпийских игр включена даже, о которых, обучаясь в заведении для ограниченных детей, слышать доводилось не раз. Спортсмены-инвалиды вообще достойны всяческого уважения, даже со стороны людей, не увлекающихся спортом в принципе и не знающих даже правил всеми любимого пляжного волейбола. Примроуз, к слову, к таким вот несведущим в плане физической культуры и относилась, что неудивительно. Ей мало информации дали гравировки, она ничего не знала о соревнованиях, которые в них указаны, а потому не могла дать к увиденному хоть какой-то стоящий комментарий.
- Не знаю, часто тебе это говорят или нет, но ты умница, - аккуратно поднимая из коробки красиво оплавленную железку за прикреплённую ленту, второклассница аккуратно повернула сие сокровище, будто боясь разбить одним неосторожным прикосновением пальцев. Понятно, что едва ли можно стать особенно оригинальной, похвалив стремление к самосовершенствованию, которое преодолевает даже самые высокие барьеры, но не сидеть же рыбой. Молчание недаром соотносится с драгоценным металлом, но порой разговаривать надо. Точнее, общаться с окружающими надо всегда, главное - не перебарщивать с откровениями. Тогда и тебе неплохо, и другим нет вреда. Хотя первое, конечно же, важнее: сколько не подавляй в себе эгоизм, он всё равно будет. Даже альтруист в конце концов действует из своих личных побуждений, а именно по желанию протянуть руку помощи. - Очень сильная духом умница.
Когда все сторонние предметы были возвращены на законные места, а их хранилище было отставлено на подушку - другого  достойного места, до которого можно было дотянуться беспрепятственно, оказалось просто невозможным подыскать, - можно было спокойно вернуться к источнику лишних калорий номер один во всём мире. Желание объестся не пробудилось, но прохладное отношение к акту приёма гостей может задеть владелицу комнаты, а это было бы крайне нежелательным оборотом. Роуз потянулась за очередным трюфелем и даже успела зацепить сладость пальцами, но в итоге так и не отправила в рот добытое путём нехитрых махинаций угощение.
- Я всегда относилась к другим ученикам, как к равным, - в возражении даже слышалась толика... Обиды, что ли. Чего-то тонкого и почти неуловимого, однако явственно отобразившегося во взгляде, в один момент ставшем более серьёзным и даже прохладным. Даже тон голоса неоправданно спал, как будто речь шла не просто о туманных планах на будущее, а о чём-то необыкновенно важном в настоящем времени. Столь резкую перемену настроения лучше бы обосновать, опять же, но с конфеткой за щекой не особо сдержишь внезапные порывы, так что съестное так и осталось зажатым в руке. Не говорить ведь, что, если подумать, Хилл не так уж и плохо понимает, что чувствуют недееспособные в прямом и переносном смысле люди вокруг неё. Необязательно давать руку на отсечение, чтобы понять, как общество относится к тем, кто слабее, и необязательно слепой пережил больше того, кто может видеть и различать цвета радуги. - Они могут не меньше меня, и в некотором роде даже больше. Никогда не хочу оскорблять больных людей, лишний раз указывая на их недуги, просто... Моё беспокойство за других, наверное, играет злую шутку. Слишком часто его приравнивают к жалости, хоть и вещи разные в корне.
Условно обозначив свой ответ за достойный и уместный, иностранка приняла услужливо предложенную чашечку чая и легонько склонила голову вперёд в знак благодарности. Довольно эмоциональный рассказ о добровольной помощи людям, которым не повезло в большей мере, слушался уже не настолько внимательно, но общая суть была установлена однозначно. И трюфель, естественно, наконец-то был съеден. Раз уж уличили в намеренном воздержании от использования всей полноты чужого гостеприимства, уже не отвертишься так просто.
- Вот как раз общению с "трудными" я сейчас и учусь помимо всего прочего. Бесценный ведь опыт. Да и, если честно, без тех, кто игнорирует персонал напрочь было бы скучно. Я сама не всегда прислушиваюсь к учителям... Ну, точнее, если забыть о домашних заданиях, которые мне самой на пользу идут, то почти никогда. Настоящая проблема наступает, когда один из учеников даже с одноклассниками на контакт не идёт. Ни в какую, не общается ни с кем, кроме, может быть, родителей. Мало я таких видела, лично вообще ни с одним не знакома, однако, кажется, мне ещё повезло. В 2-3 такие не учатся. Моя соседка по парте вообще только недавно узнала о существовании местных... Как это у вас называется? "Хикикомори"? - Примроуз, уже вернувшись к прежней, тёплой и приятной, манере общения, задумчиво взглянула на свою новую знакомую, ожидая уточнения. И, заметив, как последняя раскраснелась от одного упоминания своих далеко не постыдных стремлений, негромко усмехнулась, прикрыв рот уже освободившейся от сладостей рукой. - Нет ничего постыдного в том, что у тебя столь грандиозные планы. И в том, что ты так открыто их упоминаешь, тоже. Умение говорить на эмоциях очень пригодится в жизни, кстати, и твою открытость обязательно оценят те же пациенты из этого хосписа.