Определенно, очень важно не забывать заряжать технику. В прошлый раз, когда такое случилось, отец купил второй аккумулятор, но это не очень помогало – его было очень уж непросто менять одной рукой. В общем-то, обычно Ёмико заряда как раз хватало с утра и до возвращения с занятий, а потом или находился кто-то, кто может помочь поменять аккумулятор, или можно было просто остаться дома. В этот раз вышло иначе. Помочь с заменой никто не мог, но и остаться дома было нельзя – уже была запланирована небольшая встреча почти сразу после занятий.

Со стороны это было не слишком заметно, но на стадион Ёмико ну очень торопилась. Хотя, после почти часа у розетки (выйти она собиралась, в общем-то, заранее) торопиться было, наверное, уже некуда. Ну, если уж Сачи все-таки прождала эти полчаса, в чём, впрочем, не было причин сомневаться, то, наверное, еще немного подождет. Так или иначе, опаздывать еще сильнее не хотелось.

Когда Ёмико добралась до стадиона, на телефоне тридцать пять минут пятого. И почему, к слову, не пришло в голову просто написать, что задержится, или перенести встречу на другое время? Ну, в любом случае, к великой радости, одиноко ожидающая её Нономия еще была там. Несомненно, не заметить Ёмико было невозможно – спасибо бросающемуся в глаза спортивному костюму кричащего ярко-красного цвета, с безжалостно завязанными узлом на груди рукавами – и, тем не менее, она не была бы собой, если бы не стала, еще на большом расстоянии, приветственно махать рукой.

Впрочем, едва Ёмико начала махать, Трактор немедленно остановился. Одновременно держать джойстик нажатым и демонстрировать свой неизменный приветственный жест было невозможно. Но, разумеется, это был не первый такой случай, и решение уже было известно. Для этого был другой приветственный жест: Ёмико продолжила махать, но уже не так размашисто, одним только предплечьем, а джойстик зажала локтем. Гулко зажужжал мотор, и трактор нехотя пополз дальше.

Но, как бы ни хотелось, как можно одновременно ехать, махать и говорить, Ёмико не придумала. А потому, так же резковато остановившись метрах в полутора от Сачи, она, лучезарно улыбнувшись, потянулась за трубочкой ларингофона. Тот, ну надо же, не пришлось долго искать – он был не в неведомо каком кармане, потому что карманов у спортивного костюма не было вообще, а просто висел на шее на шнурке. Возможно, стоило носить его так вообще всегда, но обычно это место безраздельно занимал галстук.

– ПРИВЕТ, – произнесла она неизменным голосом стиральной машины, – ИЗВИНИ, ЧТО ТАК ДОЛГО, АККУМУЛЯТОР НЕ ХОТЕЛ ЗАРЯЖАТЬСЯ, – извиняющаяся интонация даже будто бы получилась, но долго извиняться в планы не входило, – В ОБЩЕМ, ДЕЛО ТАКОЕ. У МЕНЯ ЕСТЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ ИДЕЯ, – в том, что идея, как ни посмотри, замечательная, Ёмико ни на секунду не сомневалась. Она секунды на три замолчала, выдержав то, что в её представлении было драматической паузой, а затем провозгласила: «ГОНКИ!».

Безусловно замечательная идея еще только-только на пути к реализации, но жалеть о потраченном времени уже не приходится. В общем-то, все возникшие затруднения с лихвой окупило уже одно только выражение лица Сачи. Она, кажется, за время ожидания успела задремать – во всяком случае, Ёмико так решила из-за того, как та наклонилась вперед. Будто школьник, заснувший сидя за партой. Так или иначе, эффект от обескураживающей идеи сразу после наверное-пробуждения превзошел все возможные ожидания.

Сначала – достойная мультфильма упавшая челюсть, а потом оную челюсть еще и пришлось, все таким же мультяшным жестом, поднимать буквально с пола. Не без усилий Ёмико сдержала хохот, ограничившись только коротким смешком. У них на носу почти Олимпиада, заключила она для себя, в такой ситуации надо быть серьезнее! Особенно если ты в почти заведомо проигравшей «сборной», и особо радоваться тебе, наверное, нечему.

Да, Ёмико с самого начала понимала, что идея, сколь бы безусловно-замечательной она ни была, не из самых умных. Даже понимала, что, если соревнование состоится, она ни за что не победит. Трактор не мог ехать быстро, и, буде случится чудо и у Нономии проявится-таки хоть какой-то дух соперничества, шансов выиграть абсолютно никаких. Но разве один из основополагающих принципов спорта не гласит, что главное – не победа, а участие? Для того, чтобы получить веселье от происходящего, выигрывать совсем не обязательно.

– НУ, ДА, – ответствовала Ёмико совершенно невозмутимо, – ОДИН КРУГ ПО БЕГОВОЙ ДОРОЖКЕ. ВРОДЕ БЫ, ПЯТЬСОТ МЕТРОВ. МОЖНО ПРОСТО НАПЕРЕГОНКИ, МОЖНО ПО ОЧЕРЕДИ. НО ТОГДА НУЖЕН СЕКУНДОМЕР, – секундомер, кстати, у неё был с собой, причем настоящий, а не в телефоне. Как-то очень уж избирательно работала у Ёмико предусмотрительность. Однако она все-таки больше склонялась к первому варианту – так веселее, чем просто по очереди проехать по кругу с отсчетом времени. Тем более что шансы очень призрачные что в том, что в другом случае.

– СТАРТ НА СЧЕТ «ТРИ». КТО БУДЕТ СЧИТАТЬ, ТЫ ВЫБИРАЙ, – да, как-то незаметно для всех Ёмико вдруг решила, что недоуменное «Что?» означает согласие, – ТОТ, КТО СЧИТАЕТ, ПЕРВЫМ ВЫБИРАЕТ ДОРОЖКУ, – да, у неё было предостаточно времени, чтобы продумать совершенно ненужные здесь правила. Например, давать отсчет Ёмико не хотела, и поэтому решила, что у того, кто возьмет на себя эту почетную обязанность, должен иметь преимущество. Очевидно же, что выбирать надо ту дорожку, которая ближе всего к центру – невооруженным взглядом видно, что она короче.

Того, что на серьезных соревнованиях тот, кто бежит по внутренней дорожке круга, в начале забега стоит дальше от старта, так, чтобы всем до финиша надо было пробежать равное расстояние, она не знала. Равно как не знала и того, что на более-менее серьезных соревнованиях дорожками положено по очереди меняться. В общем, до полного соблюдения принципов «Fair Play» было, мягко говоря, неблизко. Ну да и ладно. Главное чтобы было весело.

Отредактировано Kurosawa Yomiko (2014-08-31 19:40:41)

То есть как это – не соглашалась? Ёмико к этому моменту уже была твердо уверена в обратном. На мгновение выражение её лица уподобилось опечаленному вопиющей несправедливостью мира выражению лица ребенка, которому сначала пообещали дать игрушку, а потом не дали. Но только на мгновение. Просто потому, что идея-то, безусловно, хорошая! А посему само собой разумеется, что есть множество неоспоримого аргументов в пользу оной! Правда, пока Ёмико не могла точно сформулировать, каких именно. Кроме, к счастью, самого неоспоримого.

– ОЙ, ГЛУПОСТИ, – да, это и был тот самый неоспоримый аргумент. Что ж, действительно, возразить ему и правда особо нечем, что, правда, не делало этот аргумент особенно весомым, – ЕСЛИ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ, СЧИТАТЬ БУДУ Я, – это, возможно, хоть немного более убедительно. Если уж это не убедит в том, что Ёмико готова на любые уступки ради безусловно хорошей идеи, то что вообще убедит? Тем более что на этом обширнейший список аргументов закончился. Изначально он почему-то представлялся несколько более «обширнейшим».

– И ВООБЩЕ. НИЧЕГО В ЭТОМ НЕТ СТРАННОГО. ТАКИЕ СОРЕВНОВАНИЯ ДАЖЕ НА ОЛИМПИАДЕ ПРОВОДЯТ, – продолжила она, остановившись у линии старта, причем на втором от центра, чуть более длинном круге, как бы в порядке небольшого поощрения, и одновременно повернув голову «через плечо». К слову, Ёмико не без удовольствия отметила, что Сачи, пусть не так решительно и бодро, как хотелось бы, всё-таки едет следом. Значит, она уже почти согласна, разве нет?

– КРОМЕ ТОГО, НИКТО ЖЕ НЕ ВИДИТ, – на этот, теперь уже точно последний, аргумент Ёмико возлагала особо большие надежды. Ведь даже если предыдущие, каким-то неизвестным образом, окажутся неубедительными, очевидно же, что, когда никто не видит, можно делать что угодно, главное чтобы всем было весело. А уж в этом сомневаться не приходилось. Весело будет. О том, действительно ли никто их не видит, Ёмико особо не задумывалась.

– ЕСЛИ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ, СЧИТАТЬ БУДУ Я, – самоотверженно повторила она. Это шло вразрез с задуманными правилами. Ведь замысел был в том, что тот, кто считает, получает лучшую дорожку, в данном же случае, поскольку Ёмико великодушно выбрала ту дорожку, что хуже, этого не было. Чего только не сделаешь ради всеобщего веселья! Причем формулировка непреднамеренно вышла такой, что казалось, будто Нономия, в общем-то, уже и не возражает против участия, просто считать не хочет.

За сим, справедливо предположив, что сказано достаточно и никто после такого и не подумает что-то еще возразить, Ёмико повернулась вперед, по направлению движения, сделала быстренькую разминку (заключавшуюся в нескольких дёрганых движениях правой рукой и паре наклонов головы туда-сюда), затем подъехала вплотную к нарисованной белой краской линии старта. И придала лицу воинственное выражение, так и светившееся духом соперничества. Ну и что, что никто этого не увидит. Правила есть правила!

Отредактировано Kurosawa Yomiko (2014-09-25 01:14:43)

Кажется, это тот самый момент, когда участие – уже победа. Во всяком случае, выглядела Ёмико в этот момент подобно вышеупомянутому ребенку, которому, когда он уже почти смирился, что игрушку не дадут, её всё-таки дали. Вернее, так бы охарактеризовал выражение её лица человек, хорошо знающий Ёмико (и оперирующий при этом не очень очевидными метафорами с детьми и игрушками). Малознакомый же человек, наверное, решил бы, что она, как минимум, выиграла джек-пот сразу в десяти лотереях, и ни за что бы не поверил, если бы узнал, что речь идет о настолько меньшей вещи.

Как бы то ни было, сияющая от радости Ёмико остановилась почти вплотную к линии старта, так, чтобы её не касались передние колеса, а это, как она мгновением позже осознала, было уже нарушением правил. Дело в том, что носки ботинок в таком положении были строго над линией старта, а то и выходили за неё! Вопиющее жульничество. Так что пришлось немного сдать назад. А затем – снова немного вперед, потому что получилось слишком далеко, а Ёмико и так дала неслабую фору.

Удовлетворившись, наконец, собственным положением, Ёмико повернула голову и строгим взглядом арбитра проконтролировала, правильно ли стоит Нономия. Оказалось – правильно. Оставалось только надеяться, что она не заметила непреднамеренный фальстарт. В этот раз, кстати, Ёмико прекрасно понимала, что столь правильная стартовая позиция могла получиться и случайно, и гораздо более странным могут показаться её телодвижения. Просто не склонялась к этому варианту. Приятнее было думать, что придуманные ею правила интуитивны и поэтому о стартовой позиции не пришлось даже говорить.

– ON YOUR MARKS!

Определенно, следовало настоять на том, чтобы считала всё-таки Сачи. В том, что ей известна международная система команд (знающему человеку различимая даже с избыточными гласными японского произношения), Ёмико не сомневалась, но было бы лучше, если бы к ним добавилась правильная последовательность жестов. В принципе, она сама могла и дать отсчет, и сделать положенную в отсутствие у них стартового пистолета «отмашку» рукой, но не оба сразу.

– SET!

Ёмико знала, что в беге эта команда отдается далеко не во всех дисциплинах, но все-таки не настолько хорошо разбиралась в вопросе, чтобы с уверенностью сказать, следует ли отдавать её сейчас. Пусть, решила она, все-таки будет. Зато нашлось решение проблемы с «отмашкой» – одновременно с командой Ёмико высоко, насколько дозволяла природа, задрала локоть согнутой руки. И, выждав то, что в её представлении было ровно двумя секундами, резко опустила вниз, так, чтобы по возможности попасть точно на джойстик, одновременно скомандовав:

– GO!

Отредактировано Kurosawa Yomiko (2014-09-25 02:55:19)

Бешеный рёв мотора, жалобный свист трансмиссии, визг срывающихся с места колёс, шум ветра в ушах, вой глушителя и запах паленой резины – все эти и многие другие неназванные, но само собой разумеющиеся атрибуты гонок Ёмико пришлось себе представить. В действительности же трактор просто размеренно загудел двигателем и тронулся (хотелось бы сказать «сорвался», но это будет преувеличением) с места хотя и ощутимо быстрее своей обычной «прогулочной» скорости, но все-таки не так быстро, как это было в воображении.

Но важно было совсем не это, а то, что происходящее уже превзошло все ожидания. Потому что трактор, способный двигаться разве что со скоростью не очень быстро идущего пешехода, вопреки самым смелым ожиданиям, лидировал.

Нет, ехала Ёмико совсем не быстро. Не быстрее, чем, к примеру, обычно передвигалась по городу, если на улицах было не слишком людно. Но при этом она не знала, насколько именно быстрее может ехать коляска без мотора, приводимая в движение руками. Вывод напросился сам собой – может, не так уж и намного! То, что на предложение о гонке откликнулись – уже маленькая победа, но насколько лучше будет в этой гонке не только участвовать, но и победить!

Осознание этого факта подстегнуло дух соперничества, как ничто другое. Нехарактерно для себя, Ёмико в этот раз не начала мысленно праздновать заранее. В этот момент она была как спортсмен, команда которого уже досрочно победила по очкам, так, что, даже если остальные соревнования выиграет кто-то другой, их уже не обогнать. Не в том смысле, что от Ёмико уже ничего не зависит, а в том, что победа уже, фактически, в кармане, и только от неё сейчас зависит, будет ли это просто победа, или же «просто победа» превратится в триумф!

Подходил к концу первый «прямой» участок овальной трассы. До сих пор от Ёмико активных действий и не требовалось (потому что нужно было, в общем-то, просто держать джойстик наклоненным вперед), и потому необходимость более существенно повлиять на происходящее она восприняла с радостью и азартом. Когда настала пора поворачивать, она, изо всех сил сжав рукоятку, резко, не снижая скорости, повернула её влево, а сама при этом, как входящий в поворот мотоциклист, резко наклонилась, насколько позволяла поза, вправо.

Чего делать не стоило. Ёмико думала, что кресло её настолько тяжелое, что в принципе не может опрокинуться. Оно и не опрокинулось, но только каким-то чудом. Просто, повинуясь неловкому движению, правое колесо продолжало вращаться, а левое остановилось. В результате трактор совершил даже не поворот, а разворот, настолько резкий, что на мгновение передние колеса даже оторвались от земли, и остановился – только каким-то чудом оставшись в пределах своей дорожки.

Что ж, по крайней мере, можно было не бояться дисквалификации за заезд на чужую дорожку. Но на то, чтобы развернуться (а разворот на месте, в ограниченном линиями разметки пространстве, был задачей не самой простой), ушло несколько драгоценных секунд. И это Ёмико её повезло, что рядом не было судей, которые бы ставили оценки за стиль, иначе бы с шансами на победу можно было распрощаться. А так они, не смотря ни на что, еще оставались.

Отредактировано Kurosawa Yomiko (2014-10-03 00:47:42)

Несколько секунд потеряны вместе с решающим преимуществом? Ничего страшного. Представим, что, как это нередко бывает в сколько-нибудь серьезных гонках, трактору потребовались замена колес и дозаправка, и несколько потраченных секунд были заездом на пит-стоп. Такое случается. Больше того, без этого впечатления от гонки без вот таких вот происшествий были бы неполными.

Поворот Ёмико завершила без происшествий, очень тщательно и аккуратно, и на это ушло еще несколько лишних секунд (предположим, что это было время, которое требуется для разгона после пит-стопа). Но затем началась вторая «прямая» часть трассы, и уж здесь-то можно было наверстать упущенное. Недолго думая, Ёмико до упора вдавила рукоятку управления. Гудение трактора, соответствовавшее рёву двигателя в воображении, стало громче и жалобнее. В отличие от гоночных болидов, трактор до своей крейсерской скорости, пусть и весьма скромной, разгонялся мгновенно.

Ёмико, словно космонавт, вжалась в спинку кресла – больше намеренно, чем от реального воздействия скорости. Прошло совсем немного времени до того, как болиды поравнялись, а затем трактор все-таки оказался впереди. Воображаемые трибуны разразились не то одобрительным криком фанатов, не то возгласами негодования фанатов других участников. В любом случае, было очевидно, что воображаемых зрителей переполняют эмоции – это был последний (ну и что, что одновременно и первый) круг, и оставалось не так много времени, чтобы вернуть утраченную инициативу.

Близился конец прямого участка, снова предстоял поворот. В этот раз, наученная горьким опытом, Ёмико затормозила заранее, и очень плавно – медленно, как педаль сцепления в автомобилях, отпустила рукоятку управления… И с сожалением обнаружила, что к движению по полукругу трактор не приспособлен ни на большой, и на маленькой скорости. Поворот на месте или под прямым углом – запросто, а вот для того, чтобы ехать по дуге, управление в виде одного джойстика явно не предназначалось.

Велик был соблазн снова утопить рукоятку и сделать так же, как в прошлый раз – а что, в прошлый же раз ничего не случилось! – но разум взял верх. Ёмико пришлось двигаться короткими рывками, с поворотом на месте после каждого. Ни о какой скорости не могло идти и речи – оставалось надеяться, что преимущества во времени окажется достаточно, а зрители и судьи по достоинству оценят технику, с которой пилот в красных доспехах проходит решающий поворот.

Поворот, полметра, поворот, полметра, поворот, полметра… Точность на этом этапе была важнее (не хватало еще почти на финише вылететь из зачета за нарушение разметки!), но и быстрота тоже. Ёмико настолько была сконцентрирована на управлении, что ни впереди, ни вокруг себя ничего, кроме белых линий разметки, не видела – и не слышала ничего, кроме воображаемых лязга тормозов и звука бушующей толпы. А потому, едва пересекла финишную прямую, она сразу же устремилась взглядом в сторону воображаемого информационного табло. Мысли её были в этот момент только об одном.

Что покажет фотофиниш?